СЕРЕБРЯНОЕ КОПЫТЦЕ.

     Жил  в нашем заводе старик один, по прозвищу Кокованя. Семьи у Коковани
не  осталось,  он  и  придумал взять в дети сиротку. Спросил у соседей, - не
знают ли кого, а соседи и говорят:
     -  Недавно  на  Глинке  осиротела  семья Григория Потопаева. Старших-то
девчонок  приказчик  велел  в барскую рукодельню взять, а одну девчоночку по
шестому году никому не надо. Вот ты и возьми ее.
     -  Несподручно  мне  с девчонкой-то. Парнишечко бы лучше. Обучил бы его
своему  делу,  пособника  бы  ростить  стал.  А  с  девчонкой как? Чему я ее
учить-то стану?
     Потом подумал-подумал и говорит:
     -  Знавал  я  Григорья  да и жену его тоже. Оба веселые да ловкие были.
Если  девчоночка по родителям пойдет, не тоскливо с ней в избе будет. Возьму
ее.
     Только пойдет ли? Соседи объясняют:
     -  Плохое житье у нее. Приказчик избу Григорьеву отдал какому-то горюну
и  велел  за  это  сиротку  кормить,  пока не подрастет. А у того своя семья
больше  десятка.  Сами  не досыта едят. Вот хозяйка и взъедается на сиротку,
попрекает  ее  куском-то.  Та  хоть маленькая, а понимает. Обидно ей. Как не
пойдет от такого житья! Да и уговоришь, поди-ка.
     - И то правда, - отвечает Кокованя, - уговорю как-нибудь.
     В праздничный день и пришел он к тем людям, у кого сиротка жила. Видит,
полна  изба  народу,  больших  и маленьких. На голбчике, у печки, девчоночка
сидит,  а рядом с ней кошка бурая. Девчоночка маленькая, и кошка маленькая и
до  того  худая да ободранная, что редко кто такую в избу пустит. Девчоночка
эту  кошку  гладит,  а она до того звонко мурлычет, что по всей избе слышно.
Поглядел Кокованя на девчоночку и спрашивает:
     - Это у вас григорьева-то подаренка?
     Хозяйка отвечает:
     -  Она  самая.  Мало  одной-то,  так еще кошку драную где-то подобрала.
Отогнать не можем. Всех моих ребят перецарапала, да еще корми ее!
     Кокованя и говорит:
     - Неласковые, видно, твои ребята. У ней вон мурлычет.
     Потом и спрашивает у сиротки:
     - Ну, как, подаренушка, пойдешь ко мне жить?
     Девчоночка удивилась:
     - Ты, дедо, как узнал, что меня Даренкой зовут?
     - Да так, - отвечает, - само вышло. Не думал, не гадал, нечаянно попал.
     - Ты хоть кто? - спрашивает девчоночка.
     - Я, - говорит, - вроде охотника. Летом пески промываю, золото добываю,
а зимой по лесам за козлом бегаю да все увидеть не могу.
     - Застрелишь его?
     - Нет, - отвечает Кокованя. - Простых козлов стреляю, а этого не стану.
Мне посмотреть охота, в котором месте он правой передней ножкой топнет.
     - Тебе на что это?
     - А вот пойдешь ко мне жить, так все и расскажу, - ответил Кокованя.
     Девчоночке  любопытно  стало  про  козла-то узнать. И то видит - старик
веселый да ласковый. Она и говорит:
     - Пойду. Только ты эту кошку Муренку тоже возьми. Гляди, какая хорошая.
     -  Про  это, - отвечает Кокованя, - что и говорить. Такую звонкую кошку
не взять - дураком остаться. Вместо балалайки она у нас в избе будет.
     Хозяйка  слышит  их  разговор.  Рада-радехонька, что Кокованя сиротку к
себе  зовет.  Стала скорей Даренкины пожитки собирать. Боится, как бы старик
не передумал.
     Кошка будто тоже понимает весь разговор. Трется у ног-то да мурлычет:
     - Пр-равильно придумал. Пр-равильно.
     Вот  и  повел Кокованя сиротку к себе жить. Сам большой да бородатый, а
она  махонькая  и  носишко пуговкой. Идут по улице, и кошчонка ободранная за
ними попрыгивает.
     Так и стали жить вместе дед Кокованя, сиротка Даренка да кошка Муренка.
     Жили-поживали,  добра  много  не наживали, а на житье не плакались, и у
всякого  дело  было.  Кокованя  с  утра  на  работу  уходил.  Даречка в избе
прибирала,  похлебку да кашу варила, а кошка Муренка на охоту ходила - мышей
ловила. К вечеру соберутся, и весело им.
     Старик был мастер сказки сказывать, Даренка любила те сказки слушать, а
кошка Муренка лежит да мурлычет:
     - Пр-равильно говорит. Пр-равильно.
     Только после всякой сказки Даренка напомнит:
     - Дедо, про козла-то скажи. Какой он?
     Кокованя отговаривался сперва, потом и рассказал:
     -  Тот  козел  особенный.  У  него  на  правой передней ноге серебряное
копытце. В каком месте топнет этим копытцем - там и появится дорогой камень.
Раз топнет - один камень, два топнет - два камня, а где ножкой бить станет -
там груда дорогих камней.
     Сказал  это, да и не рад стал. С той поры у Дарении только и разговору,
что об этом козле.
     - Дедо, а он большой?
     Рассказал ей Кокованя, что ростом козел не выше стола, ножки тоненькие,
головка легонькая. А Даренка опять спрашивает:
     - Дедо, а рожки у него есть?
     -  Рожки-то,  -  отвечает,  -  у него отменные. У простых козлов на две
веточки, а у него на пять веток.
     - Дедо, а он кого ест?
     -  Никого,  -  отвечает,  - не ест. Травой да листом кормится. Ну, сено
тоже зимой в стожках подъедает.
     - Дедо, а шерстка у него какая?
     -  Летом,  -  отвечает,  -  буренькая, как вот у Муренки нашей, а зимой
серенькая.
     - Дедо, а он душной?
     Кокованя даже рассердился:
     -  Какой же душной! Это домашние козлы такие бывают, а лесной козел, он
лесом и пахнет.
     Стал  осенью  Кокованя  в  лес  собираться.  Надо было ему поглядеть, в
которой стороне козлов больше пасется. Даренка и давай проситься:
     - Возьми меня, дедо, с собой. Может, я хоть сдалека того козлика увижу.
Кокованя и объясняет ей:
     -  Сдалека-то  его  не  разглядишь. У всех козлов осенью рожки есть. Не
разберешь,  сколько  на  них  веток.  Зимой вот - дело другое. Простые козлы
безрогие  ходят,  а  этот, Серебряное копытце, всегда с рожками, хоть летом,
хоть зимой. Тогда его сдалека признать можно.
     Этим  и отговорился. Осталась Даренка дома, а Кокованя в лес ушел. Дней
через пять воротился Кокованя домой, рассказывает Даренке:
     - Ныне в Полдневской стороне много козлов пасется. Туда и пойду зимой.
     -А как же,-спрашивает Даренка, - зимой-то в лесу ночевать станешь?
     - Там, - отвечает, - у меня зимний балаган у покосных ложков поставлен.
Хороший   балаган,   с  очагом,  с  окошечком.  Хорошо  там.
     Даренка опять спрашивает:
     - Серебряное копытце в той же стороне пасется?
     - Кто его знает. Может, и он там. Даренка тут и давай проситься:
     -  Возьми  меня,  дедо,  с  собой.  Я  в  балагане  сидеть буду. Может,
Серебряное копытце близко подойдет, - я и погляжу.
     Старик сперва руками замахал:
     -  Что  ты!  Что ты! Статочное ли дело зимой по лесу маленькой девчонке
ходить!  На  лыжах  ведь надо, а ты не умеешь. Угрузнешь в снегу-то. Как я с
тобой буду? Замерзнешь еще!
     Только Даренка никак не отстает:
     - Возьми, дедо! На лыжах-то я маленько умею.
     Кокованя отговаривал-отговаривал, потом и подумал про себя:
     "Сводить разве? Раз побывает, в другой не запросится".
     Вот он и говорит:
     -  Ладно,  возьму.  Только, чур, в лесу не реветь и домой до времени не
проситься.
     Как  зима  в  полную  силу  вошла,  стали  они в лес собираться. Уложил
Кокованя  на  ручные санки сухарей два мешка, припас охотничий и другое, что
ему  надо. Даренка тоже узелок себе навязала. Лоскуточков взяла кукле платье
шить, ниток клубок, иголку да еще веревку.
     "Нельзя ли, - думает, - этой веревкой Серебряное копытце поймать?"
     Жаль Даренке кошку свою оставлять, да что поделаешь. Гладит кошку-то на
прощанье, разговаривает с ней:
     -  Мы,  Муренка,  с дедом в лес пойдем, а ты дома сиди, мышей лови. Как
увидим Серебряное копытце, так и воротимся. Я тебе тогда все расскажу.
     Кошка лукаво посматривает, а сама мурлычет:
     - Пр-равильно придумала. Пр-равильно.
     Пошли Кокованя с Даренкой. Все соседи дивуются:
     - Из ума выжился старик! Такую маленькую девчонку в лес зимой повел!
     Как  стали  Кокованя  с Даренкой из заводу выходить, слышат - собачонки
что-то  сильно  забеспокоились.  Такой  лай  да визг подняли, будто зверя на
улицах  увидали. Оглянулись, - а это Муренка серединой улицы бежит, от собак
отбивается.  Муренка  к  той  поре  поправилась.  Большая да здоровая стала.
Собачонки к ней и подступиться не смеют.
     Хотела Даренка кошку поймать да домой унести, только где тебе! Добежала
Муренка до лесу, да и на сосну. Пойди поймай!
     Покричала  Даренка, не могла кошку приманить. Что делать? Пошли дальше.
Глядят,  -  Муренка стороной бежит. Так и до балагана добралась. Вот и стало
их в балагане трое.
     Даренка хвалится:
     - Веселее так-то.
     Кокованя поддакивает:
     - Известно, веселее.
     А кошка Муренка свернулась клубочком у печки в звонко мурлычет:
     - Пр-равильно говоришь. Пр-равильно.
     Козлов  в  ту  зиму много было. Это простых-то. Кокованя каждый день то
одного,  то  двух к балагану притаскивал. Шкурок у них накопилось, козлиного
мяса  насолили  -  на  ручных  санках  не увезти. Надо бы в завод за лошадью
сходить,  да  как  Даренку  с кошкой в лесу оставить! А Даренка попривыкла в
лесу-то. Сама говорит старику:
     -  Дедо,  сходил  бы  ты  в  завод за лошадью. Надо ведь солонину домой
перевезти.
     Кокованя даже удивился:
     -  Какая ты у меня разумница, Дарья Григорьевна. Как большая рассудила.
Только забоишься, поди, одна-то.
     -  Чего,  -  отвечает,  -  бояться.  Балаган  у  нас крепкий, волкам не
добиться. И Муренка со мной. Не забоюсь. А ты поскорее ворочайся все-таки!
     Ушел  Кокованя.  Осталась Даренка с Муренкой. Днем-то привычно было без
Коковани   сидеть,   пока   он   козлов  выслеживал...  Как  темнеть  стало,
запобаивалась.  Только  глядит  -  Муренка  лежит  спокойнехонько. Даренка и
повеселела.  Села к окошечку, смотрит в сторону покосных ложков и видит - по
лесу какой-то комочек катится. Как ближе подкатился, разглядела, - это козел
бежит. Ножки тоненькие, головка легонькая, а на рожках по пяти веточек.
     Выбежала Даренка поглядеть, а никого нет. Воротилась, да и говорит:
     - Видно, задремала я. Мне и показалось.
     Муренка мурлычет:
     - Пр-равильно говоришь. Пр-равильно.
     Легла  Даренка рядом с кошкой, да и уснула до утра. Другой день прошел.
Не воротился Кокованя. Скучненько стало Даренке, а не плачет. Гладит Муренку
да приговаривает:
     - Не скучай, Муренушка! Завтра дедо непременно придет.
     Муренка свою песенку поет:
     - Пр-равильно говоришь. Пр-равильно.
     Посидела опять Даренушка у окошка, полюбовалась на звезды. Хотела спать
ложиться,  вдруг  по стенке топоток прошел. Испугалась Даренка, а топоток по
другой  стене,  потом по той, где окошечко, потом где дверка, а там и сверху
запостукивало.  Не  громко,  будто кто легонький да быстрый ходит. Даренка и
думает:
     "Не  козел  ли  тот  вчерашний  прибежал?"  И  до  того  ей  захотелось
поглядеть, что и страх не держит.
     Отворила  дверку,  глядит, а козел - тут, вовсе близко. Правую переднюю
ножку  поднял  -  вот топнет, а на ней серебряное копытце блестит, и рожки у
козла  о  пяти  ветках.  Даренка не знает, что ей делать, да и манит его как
домашнего:
     - Ме-ка! Ме-ка!
     Козел на это как рассмеялся. Повернулся и побежал.
     Пришла Даренушка в балаган, рассказывает Муренке:
     -  Поглядела я на Серебряное копытце. И рожки видела, и копытце видела.
Не  видела только, как тот козлик ножкой дорогие камни выбивает. Другой раз,
видно, покажет.
     Муренка, знай, свою песенку поет:
     - Пр-равильно говоришь. Пр-равильно.
     Третий  день  прошел,  а  все Коковани нет. Вовсе затуманилась Даренка.
Слезки  запокапывали.  Хотела  с  Муренкой  поговорить, а ее нету. Тут вовсе
испугалась Даренушка, из балагана выбежала кошку искать.
     Ночь  месячная, светлая, далеко видно. Глядит Даренка - кошка близко на
покосном  ложке  сидит,  а  перед  ней  козел. Стоит, ножку поднял, а на ней
серебряное копытце блестит.
     Муренка  головой  покачивает,  и козел тоже. Будто разговаривают. Потом
стали  по  покосным  ложкам  бегать.  Бежит-бежит козел, остановится и давай
копытцем  бить.  Муренка  подбежит,  козел  дальше отскочит и опять копытцем
бьет.  Долго  они так-то по покосным ложкам бегали. Не видно их стало. Потом
опять к самому балагану воротились.
     Тут  вспрыгнул  козел на крышу и давай по ней серебряным копытцем бить.
Как  искры,  из-под  ножки-то камешки посыпались. Красные, голубые, зеленые,
бирюзовые - всякие.
     К  этой  поре  как  раз  Кокованя и вернулся. Узнать своего балагана не
может.  Весь  он  как  ворох  дорогих  камней стал. Так и горит-переливается
разными  огнями.  Наверху  козел  стоит  -  и  все  бьет  да бьет серебряным
копытцем,  а  камни сыплются да сыплются. Вдруг Муренка скок туда-же. Встала
рядом  с  козлом,  громко  мяукнула, и ни Муренки, ни Серебряного копытца не
стало.
     Кокованя сразу полшапки камней нагреб, да Даренка запросила:
     - Не тронь, дедо! Завтра днем еще на это поглядим.
     Кокованя и послушался. Только к утру-то снег большой выпал. Все камни и
засыпало.  Перегребали  потом  снег-то,  да  ничего  не нашли. Ну, им и того
хватило, сколько Кокованя в шапку нагреб.
     Все  бы  хорошо,  да  Муренки  жалко.  Больше  ее так и не видали, да и
Серебряное копытце тоже не показался. Потешил раз, - и будет.
     А  по  тем  покосным  ложкам,  где  козел скакал, люди камешки находить
стали. Зелененькие больше. Хризолитами называются. Видали?